За последние 20 лет по пчеловодству России, некогда процветающей отрасли, прошёл каток разрушения. А если обратиться к более далёкому прошлому, то можно вспомнить о том, что к началу второй мировой войны на пасеках СССР было более 10 миллионов пчелосемей — в 2 раза больше, чем в 1910 году.
Время шло, и в 1975 году в СССР состоялся ХХIII международный конгресс по пчеловодству, на котором прозвучали слова о Советском Союзе как о стране пчеловодства с высокой продуктивностью. Если в мире тогда насчитывалось 50 миллионов пчелосемей, то каждая пятая из них находилась в нашей стране. Поэтому возникает вопрос, почему сегодня так скромны успехи России как правопреемницы СССР на поприще пчеловодства?
По числу пчелосемей в начале третьего тысячелетия Россия уже не первая в мире, а по экспорту мёда и вообще последняя. Больше всех с одного улья получают в наши дни в Мексике — 32-33 килограмма мёда, в Аргентине — 30, в Китае и США — 20, в Японии — 18 и в России — 15 килограммов.
Для сравнения: на начало 21 века в России на один квадратный километр территории приходится 0,24 пчелосемьи, в Белоруссии — 1,32, в Украине — 3,58, в Румынии — 6, в Болгарии — 5,8, в Польше — 4, в США — 1 пчелосемья. Сейчас в мире в целом ежегодно производится 720-740 тысяч тонн мёда, а в России — 53 тысячи тонн. Тогда как, например, в период правления Ивана Грозного Россия производила более одного миллиона тонн. В результате на каждого россиянина сегодня приходится 365 граммов мёда, то есть лишь по 1 грамму в день. А между тем врачи рекомендуют употреблять по 50-100 граммов мёда в день. Зато сахара в России потребляют по 40-50 килограммов на человека в год.
Необходимо подчеркнуть, что пчеловодство во всём мире является одним из важных звеньев сельскохозяйственного производства, от успешного развития которого существенно зависят повышение урожайности кормовых культур и производство продуктов животноводства. Продукты жизнедеятельности пчёл — мёд, воск, прополис, цветочная пыльца и перга, маточное молочко и пчелиный яд — обладают активными, хорошо выраженными профилактическими и лечебными свойствами. Причём это далеко не полный перечень достоинств пчеловодства.
Что же касается нашего региона, то Красноярский край обладает огромными территориями лугов, пастбищ, зарослей кипрея, малины. У нас большие площади кормовых культур, что позволяет содержать более 500 тысяч пчелосемей и получать от каждой не менее 50 килограммов товарного мёда. Опыт пчеловодов Балахтинского, Бирилюсского, Тюхтетского, Пировского, Енисейского и других районов, а также личный опыт Героя социалистического труда Алексея Ивановича Демко говорит о реальной возможности получать 100 и более килограммов товарного мёда от одной пчелосемьи.
В сельхозпредприятиях Красноярского края на 1 января 2009 года, по данным статистики, насчитывалось 1504 пчелосемьи, что в 1,7 раза меньше в сравнении с 2004 годом. В личных подсобных хозяйствах населения за эти годы в 3,3 раза уменьшилось количество пчелосемей — с 87 600 до 26 615.
По моему мнению, это является ярким показателем тех негативных процессов, которые сегодня происходят в сельском хозяйстве. Вопросов возникает по этому поводу много. Почему высокорентабельная отрасль с хорошо востребованной продукцией не привлекает, в частности, молодых сельчан? Почему, например, даже в Гренландии — за Полярным кругом, где вечные ледники и скудная растительность, получают 25 килограммов товарного мёда от привезённых с материка пчёл, а мы в Красноярском крае — не более 15 килограммов? Почему мы, имея в крае чистопородных среднерусских пчёл и уникальную возможность наладить производство пчелопакетов и выйти не только на внутренний, но и на внешний рынок, не можем это сделать? А такие страны, как Новая Зеландия, Австралия, Чад, экспортируют десятки тысяч пакетов с местной породой пчёл.
И почему наш рынок заполнен мёдом из Китая, Киргизии, Казахстана и других государств под брендом «Алтайский», а наш собственный, красноярский мёд, который в своё время поставлялся даже на стол английской королевы, сегодня практически отсутствует? Наверное, можно задавать и значительно больше вопросов, не находя на них ответов, но напрашивается извечно главный русский вопрос: что делать?
На мой взгляд, ярким подтверждением равнодушного отношения к интересам отрасли, где работает более 5 тысяч пчеловодов, производящих мёда на 25 миллионов рублей, является программа развития агропромышленного комплекса Красноярского края на 2009-2017 годы. В ней не найти упоминания этой отрасли. Всё там есть, а пчеловодства нет. Краевая власть просто забыла про интересы пчеловодов, не знает о состоянии дел в отрасли и перспективами её развития не интересуется. Сегодняшнее состояние пчеловодства в России является следствием целого комплекса причин. И самая главная из них в том, что государство не рассматривает пчеловодство как отрасль сельского хозяйства. А отсюда и отсутствие правовых, законодательных актов, регламентирующих работу пчеловодов, отсутствие бюджетной поддержки инновационных направлений в пчеловодстве. Федеральная и краевая власть ничего не сделали для перевода пчеловодства с любительского, мелкотоварного производства на крупнотоварное, коммерческое.
В России, в том числе и в Красноярском крае, пасеки представлены 20-30 пчелосемьями. И только на немногих из них более 100 семей. Нет даже статистики по этим хозяйствам. В таких условиях занятие пчеловодством носит любительский характер. Пчеловоду на этом уровне, по сути, не нужны отлаженная система сервисных услуг, внедрение новых технологий и оборудования, так как выручка от реализации продукции является дополнительным источником для бюджета семьи, а не определяющим.
В силу этих причин наши пчеловоды до сих пор откачивают мёд вручную, хотя во всём мире давно уже используют электрифицированные, компьютеризированные комплексы. В частности, Финляндия предлагает именно такие, а мы, космическая держава, выходит, не способны выпускать высокопроизводительное оборудование для пчеловодства. Мы даже в последние годы стали вместо нержавейки и алюминия использовать оцинкованное железо для изготовления медогонок.
Газета «Пасека России» ведёт рубрику «Улей 21 века», побуждая изобретать что-то новое. И в этот процесс вовлекает огромное количество пчеловодов, каждый из которых старается выдумать что-то невероятное. Это идёт из русских сказок, от ожидания, что по щучьему велению или с помощью нового улья можно сразу получить много мёда. При этом забывается, что в пчеловодстве результат производства кормовая база определяет — на 60-65 процентов, племенная работа — на 20-25 процентов и содержание — на 10-15 процентов. Поэтому в мире широко используется многокорпусный улей Лантстрота-Рута, который позволяет получить высокую медопродуктивность и вдвое увеличить производительность труда. А мы в России всё продолжаем изобретать «ульи 21 века».
Таким образом, я хотел бы подчеркнуть, что мелкотоварное, любительское пчеловодство России переживает технологический кризис. И как результат — низкая производительность труда, невостребованность современного, высокопроизводительного оборудования, достижений науки в области селекции и средств борьбы с болезнями, а также отсутствие кооперации и сферы услуг в области производства ульев, оборудования и формирования рынка продуктов пчеловодства.
А тем временем перед глазами зарубежный опыт. Ключевую роль в пчеловодстве западных стран играет профессиональный, коммерческий сектор. Критерием принадлежности пчеловода к этой категории служит наличие у него 150 семей пчёл. Отдельные хозяйства имеют до 10 тысяч семей. На каждого профессионала в среднем приходится 256 семей. В Испании этот показатель наиболее высокий — 420, а в Бельгии самый низкий — 160 семей.
В США один пчеловод производит 50-100 тонн мёда, а в России 1-2 тонны. А для того чтобы семья жила за счёт пчеловодства, надо держать не менее 100 пчелосемей и производить 10 тонн мёда. При таких объёмах пчеловод будет стремиться снижать затраты труда — путём внедрения тех технологий, где кормовая база, ульи, порода пчёл будут позволять производить высококачественную, конкурентоспособную продукцию для внутреннего и внешнего рынков.
Для формирования коммерческого сектора пчеловодства в России нужна воля государства в предоставлении субсидий, формировании законодательной и правовой основы для развития отрасли. И тогда территориальное превосходство России, а значит, и её превосходство в кормовой базе, станет конкурентной основой для продвижения наших продуктов пчеловодства на мировом рынке.
При этом я вовсе не против любительского пчеловодства — как благодатной почвы для развития пчеловодства профессионального. Но если мы хотим потреблять на душу населения своего, российского мёда 3-4 килограмма в год и ещё экспортировать его в другие страны, то нам надо создавать коммерческий сектор пчеловодства.
газета «Красноярский Рабочий», 2 апреля 2009.
Николай ТАБАКОВ, доктор сельскохозяйственных наук, профессор.
