Фермеры подсчитывают убытки от очередного неурожайного года. Потери есть как среди зерновых культур, так и в животноводстве. А вот пасечники смогли взять солидный медовый «куш», но столкнулись с другой проблемой.

О том, почему оренбургский мёд известен везде, кроме «родной стороны», и проблемах сбыта своего «урожая» мы беседуем с одним из известных пчеловодов Матвеевского района Валерием Бурцевым.

Проблемы Оренбургского мёда

Валерий Петрович, считается, что лучший липовый мёд привозят из Башкирии, а гречишный — из Краснодара. Каким мёдом может похвастаться Оренбуржье?

Практически любым. Наш край уникален тем, что на его территории есть и луга, и леса. А значит, здесь можно найти мёд любого вида. Причём качество его зачастую гораздо выше, чем у признанных марок из соседних регионов.

Тогда почему его нет на наших рынках?

Я бы так не сказал. Дело в том, что сейчас у пасечников одна проблема — нет установленной оптовой цены на мёд. Региональные власти не заинтересованы в этой сфере сельского хозяйства, предпринимателей, которые покупали бы мёд по приемлемым для нас ценам, практически нет. Приходится сдавать его себе в убыток — лишь бы продать. Если себестоимость одного килограмма мёда сегодня составляет примерно 150-160 рублей, то продавать его перекупщикам приходится по 120 рублей, а иногда и по 100 рублей. А на том же базаре мёд дешевле 300 рублей за килограмм не найдёшь. Порой перекупщики и за сотню брать его не хотят.

Но самое интересное то, что покупает наш мёд та же Башкирия, которая давно славится своими пасеками. Но стоит отметить, что своего мёда в соседней республике производят не так много, чтобы заполнить рынки как у себя, так и, к примеру, у нас. Вот и берут перекупщики тот же мёд из Матвеевского района, а продают его под этикеткой башкирского, краснодарского и даже алтайского. Знатоков мёда не так много, да и на рынках они его обычно не покупают. А простые люди не смогут отличить один мёд от другого.

Получается, оренбуржцы едят мёд, «изготовленный» в области, и сами не знают этого?

Именно так. И самое, на мой взгляд, несправедливое даже не то, что наши заслуги присваивают другие люди, а то, что наши земляки вообще ничего не знают об оренбургском мёде. Люди откровенно удивляются, услышав, что у нас вообще есть производство мёда, не говоря уже о его качестве.

А где-нибудь про него знают?

Конечно. В Краснодаре наш гречишный мёд считается одним из лучших, в то время как в Оренбурге предпочитают этот сорт мёда именно из Краснодара. У меня есть постоянный покупатель, который ежегодно приезжает ко мне за мёдом из… Архангельска. По его словам, оренбургский мёд — самый душистый и качественный.

Вы уже упомянули проблемы со сбытом продукции. Как удаётся находить покупателей?

В розницу обычно продаём сами, а покупатели находятся методом «сарафанного радио». Что касается оптовых продаж, то здесь сложнее. В первую очередь пытаемся предлагать мёд по оправданной для нас цене, если никто не берёт, приходится отдавать по дешёвке.

Господдержки для пчеловодов нет

А господдержка и помощь в реализации своего «урожая»?

Ну о чём вы? Из областного бюджета на нашу работу не выделяют и рубля. Если терпим убытки из-за климата, то их никто нам не возмещает, как это делают для тех, кто выращивает хлеб. Рынок сбыта ищем сами. Так что выживаем только собственными силами.

Единственное, что делает государство для пчеловодов, это выделяет небольшие суммы — порядка 50-60 тысяч рублей — на открытие собственной пасеки в рамках программы занятости населения. Люди начинают разводить пчёл, получают продукцию, а потом сталкиваются с проблемой её сбыта. В итоге часто отказываются от этого бизнеса. Получается, что государственные деньги просто пропадают. А ведь их можно было пустить на поддержку тех, кто давно этим занимается.

Вы пытались как-то наладить контакт с нашим министерством сельского хозяйства?

Конечно, и не единожды. Мы даже попытались создать общество пчеловодов, оно даже начинало работать. Вот только отдачи не увидели — нас никто не хотел слушать. Мы хотели донести до властей те вопросы, которые нужно решать в сфере пчеловодства. Это не только сбыт мёда, но и другой нашей продукции — маточного молочка, прополиса, пчелиного яда и многого другого. Этим вообще в области никто не интересуется. Сейчас мы вступили в ВТО, могли бы продавать наш мёд и за границу, но никому, кроме нас, это не интересно. Были пчеловоды, которые сами пытались напрямую выйти на зарубежный рынок. В Германии и Австрии, например, килограмм мёда стоит 3,5-4 евро. Цена примерно такая же, как у нас, только берут его охотнее. Правда, пока не удалось наладить постоянные поставки. В этом нужна помощь государства.

Чего не хватает оренбургскому меду, чтобы его можно было продавать под собственным именем, а не выдавать за привозной?

Своеобразной рекламы и создания бренда подобного пуховому платку и пшенице. Нужно в первую очередь рассказать о нашем мёде самим оренбуржцам, устраивать ярмарки, где его можно попробовать. А самое главное, помощь власти в развитии этого направления сельского хозяйства и реализации продукции. Вот тогда мы сможем узнать вкус «правильного» оренбургского мёда.

Ответ министра о бездействии в пчеловодстве

Виктор Попов, заместитель министра сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности Оренбургской области:

В связи с тем, что пчеловодство не включено в федеральные программы по развитию сельского хозяйства, в областном бюджете на 2012 и 2013 годы не предусмотрено выделение ассигнований на его поддержку. В области нет программ поддержки фермеров и личных подсобных хозяйств, занимающихся сбором и реализацией мёда.

Группой фермеров подготовлен проект ведомственной программы по развитию пчеловодческой отрасли в области, который находится в стадии доработки.

Источник: oren.aif.ru