Известная нашим исследователям история славянского пчеловодства начинается с бортничества. Некоторые исследователи считают его самым ранним видом пчеловодства у славян.
Словарь Даля нам говорит:
«БОРТЬ – дуплистое дерево, дуплявый пень, дупляк, в котором водятся пчелы; вообще, колода для пчел, пень долбанный, дуплянка, улей – однодеревка.
Бортями звали нарочно долбленные, живые деревья, на коню; они были бывали в лесах, порознь, пчеловодство одиночное, бортевое; нередко пчелы заводились сами; потом стали подвязывать к деревьям кузовья и долбленки; ныне ставят их назем, на общем пчельнике, пасеке, а на зиму убирают в омшеники или подвалы, это пчеловодство пасечное. Борть, в лесу, обделанная пустота в пне ростового дерева, на высоте, для роя пчел. Голова борти выдалбливается накось, кверху.
Этот способ лесного пчеловодства существует и по сей день, хотя конечно далеко не в тех масштабах, что века назад. Сейчас это уже экзотика. Главное отличие бортничества от собирательства дикого меда в том, что бортник заботился о пчелах и лесах, где были его бортнические угодья. Это уже пчеловодство.
Византийский историк Приск Панийский, который в 448 году в составе посольства Феодосия I I посетил столицу Полянской Руси и оставил письменное воспоминание о жизни и быте наших предков, извещал, что переходом через Днестр наметились изменения в рационе питания персонала посольства, в частности в «поселениях отпускали нам вместо вина так называемый у туземцев мед».
Видимо, со временем для удобства бортники придумали выпиливать части деревьев с пчелиными дуплами и переносить их в более медоносные участки леса, для чего вырубали (секли) там полянки, которые окружали сваленными деревьями – от «несанкционированных проникновений» на пчельник медведей и прочих любителей меда. Место, в котором деревья посекли, стало называться посекой, а затем и пасекой. Собственность на бортные ухожь в те времена могла быть народной (полюдные ухожья) или княжеской. Естественно, сам князь медом не занимался, а сдавал свои бортные леса в аренду, причем предпочтение отдавалось не боярским детям, которые были бы бесполезным посредническим звеном , а мужикам знающим толк в бортничестве. Как частных (полюдных), так и арендованных у князя бортей у пчеловода могло быть и 50 и 500, и даже несколько тысяч.
В бортных лесах возникли бортнические поселения, пчеловоды были особым сословием, которое могло даже выставлять собственные дружины и полки для военной помощи князю. В разных местах арендная плата имела разный размер – от 10 –до 50% от полученного, но исследователи сходятся в том, что большинство бортников — арендаторов платили «десятину». Это тоже немало в натуральном выражении.
По данным выдающегося русского пчеловода X I X в. Н.М. Витвицкого, в прошлом количество пчелиных семей держалось на уровне 50 миллионов. Такого количества не имела ни одна страна мира. По его изысканиям, русские получали ежегодно по 500 миллионов пудов меда. Только от продажи воска они выручали до 100 миллионов рублей серебром. Мед и воск шли на экспорт в Европу , Византию, в восточные страны уже в древние времена. Но немало употреблялось и самими славянами.
